Круги на воде
Я сижу на развалинах своего города и бросаю камешки в реку. Камешков, камней, даже гигантских каменных глыб теперь полно в этом месте, где прежде царил Порядок в его совершеннейшей форме. Вместо строгих зданий и ровных каналов - руины и хаос. И только река всё так же спокойна и величественна, как прежде, и только закат всё так же немыслимо прекрасен. Он накидывает на воду, и берег, и деревья, и даже эти безжизненные, холодные руины прозрачную многоцветную ткань - розовую, лиловую, золотую… Я, потерявший всё, невольно замираю, любуясь этой красотой, и в моей голове начинают складываться строчки стихов - то ли давно позабытых, то ли ещё не родившихся. Я шепчу их, поддавшись наваждению, прикрыв глаза и отрешившись от всего, и ветер разносит мои стихи по миру. Кто услышит их?.. Очнувшись от грёз, я смахиваю со щеки слезу - дань моему ослепительному, навсегда утраченному, прошлому - и подбираю с земли следующий камень.
Большинство камней здесь слишком бесформенны и тяжелы, им чужда магия полёта, и они не умеют оставлять на воде такие аккуратные, красивые круги, как природные камни - вылизанные волнами и ветрами, впитавшие свет солнца, лун и звёзд, гладкие, таящие в себе таинственную, непонятную большинству смертных жизнь, ласково льнущие к пальцам.
Мне уже несколько тысяч лет, а я, как мальчишка, играю в камешки… Сота Сил скривил бы насмешливо губы, увидев это. Альмалексия бы рассмеялась и потрепала меня по волосам. Но их больше нет. Так что ещё мне остаётся теперь? Теперь, когда всё, ради чего я жил, кануло в Забвение, изорванное тучами стрел, растоптанное сотнями тяжёлых сапог, сметённое огненным штормом… "Я атлас дыма" - воистину, я не солгал, когда множество лун назад сказал это. Я знал, что так будет, но не хотел в это верить до самого конца. И вот - я бросаю в воду камни, и от камней расходятся рваные круги. И я вспоминаю. С чего всё это началось? Что было тем первым камнем, который я бросил? Который МЫ бросили… и круги от которого поглотили ныне всех нас?
Капли, сливаясь друг с другом, порождают реки. И каждая капля взывает к потокам, к океанам, к бесконечным водным просторам. Капля крови породит реки крови, и эти реки смоют всё, что мы построим на той, самой первой капле. Каждое предательство будет отомщено. И горе тем, кто забывает этот закон.
Первая капля упала не с моего ножа. Но когда пришло моё время бить, я не остановил занесённую для удара руку.
Я вспоминаю.
Альмалексия… В тот день, когда я впервые увидел её, она была так прекрасна в своём жёлтом, как лепестки канета, платье, расшитом золотыми нитями! В её роскошных волосах поблескивали нити жемчуга, глаза сияли, подобно ярчайшим звёздам, а на губах играла лёгкая улыбка. Разве мог я не полюбить её? Это было моим первым предательством, но, право, каким сладким!.. А потом, когда первый камень был уже брошен в Вечность, но мы ещё не успели ощутить движение вод? Мы сражались за Морровинд с Империей Киродиила, десятилетие за десятилетием, - и даже разделённые огромными пространствами, ощущали рядом с собой дружеское плечо. Это была изматывающая, изнуряющая война. Но сейчас я вспоминаю те годы чуть ли не как самые счастливые в моей жизни. У нас была великая цель. И мы сумели многого достичь вместе - я, Альмалексия и Сота Сил. А то первое предательство, казалось, было забыто. "Цель оправдывает средства", - так любил повторять Сота. Впрочем, впоследствии он несколько изменил своё мнение… Нас сравнивали с лордами даэдрами: Соту - с Азурой, Альмалексию - с Боэтой, а меня - с Мефалой Чёрные Руки, демоном убийства, похоти и заговоров, и в ту пору, когда я только ещё набирал силу, это льстило мне: ведь меня, недавнего смертного, сравнивали с одним из могущественных даэдр. Но это же и пугало, ибо я знал, что основания такого сравнения реальны и покоятся в глубинах моей души - там, где бродит окровавленный призрак Неревара, там, где улыбается мне с широкого ложа Альмалексия, одетая только в лунное сияние, там, где мы втроём - я, она и Сота Сил - впервые смотрим на проклятые Орудия Кагренака…
Истинные боги, даэдры, - чем мы были хуже них? Почти все они - убийцы и безумцы, и даже не считают нужным это скрывать. Раскройте "Книгу Даэдры" и прочитайте правду о них: "Боэта, чья сфера обман и тайные сговоры, планы убийств, покушений, предательства, и свержения власти… Хиркин, чья сфера Охота, Спорт Даэдра, Великая Игра, Скачки, известный как Охотник и Отец Зверолюдей… Мехрун Дагон, чья сфера Уничтожение, Изменения, Революция, Энергии, и Амбиции… Мефала, чья сфера смертным неизвестна; известна под именами Прядильщица Сетей, Пряха, и Паучиха; известно лишь, что она вмешивается в дела смертных для собственного развлечения… Молаг Бал, чья сфера господство над смертными и порабощение их; более всего он жаждет пожинать души смертных и заманивать их в свои сети, сея семена споров и раздоров в царствах смертных… Намира, чья сфера Древняя Тьма; Дух Даэдры, правитель разных духов тьмы и теней; связан с пауками, насекомыми, личинками, и прочими отталкивающими тварями, внушающими смертным непреодолимое отвращение…Шигорат, чья сфера Безумие, и чьи мотивы неизвестны… Вернима, чья сфера царство снов и ночных кошмаров, и из чьего царства исходят злые предзнаменования…" Они всегда воспринимали смертных только как игрушки, объекты для забавы, дичь в своей кровавой охоте. А мы всего лишь хотели стать защитниками для своего народа и оградить то, что было дорого нам, от произвола даэдр. Об этом и сказал Сота Сил разгневанной Азуре, явившейся к нам после того, как мы, нарушив данные Неревару клятвы, трансформировали себя с помощью инструментов Кагренака: "Старые боги жестоки и деспотичны, и далеки от надежд и страхов людей. Твой век прошел. Мы новые боги, рожденные от плоти, и мудрые, и заботящиеся о людских нуждах. Избавь нас от угроз и своего бранящегося, непостоянного духа. Мы смелы и свежи, и не побоимся тебя". Да, тогда мы и правда ничего не боялись, верили в себя и были полны надежд. Многие из лучших наши мечтаний воплотились. Теперь плюйте нам вслед, покройте наши имена грязью, в тысячный раз назовите нас самозванцами. "Вы считаете себя богами, но вы слепцы во тьме", - ответила Сота Силу Азура, превратив нашу кожу в пепел, а глаза в огонь. Возможно, она была права. Но… Азура, сиятельная благая Азура - разве ОНА лучше нас? Она, с её чудовищной мстительностью, сделавшей золотистую кожу целого народа пепельной, отчего каждый из бывших кимеров долго боялся смотреть в зеркала? Уверен, она торжествующе хохотала, когда несчастная, потерявшая себя, сошедшая с ума Альмалексия убивала Сота Сила. Наверняка она смеялась и тогда, когда этот надменный юнец, которого провозгласили возрождённым Нереваром, явился в мой дворец и показал мне Звезду Азуры с заключённой в ней душой Альмалексии. Наверняка мстительная даэдра специально дала ему Звезду - единственный камень, способный вместить в себя великую душу некогда самой мудрой и прекрасной женщины в Морровинде. Азура ЗНАЛА, что он не устоит перед искушением эту душу заполучить. "Теперь моя трижды неверная жена будет со мной всегда!" - сказал мне с кривой ухмылкой Нереварин - и, клянусь, в его взгляде было то же мутное безумие, что ещё недавно светилось в глазах Дагот Ура. Нереварин… Тень истинного Неревара, даже не помнящая ничего ни о себе, ни о прежних временах, но, начитавшись еретических книг и наслушавшись вздорных речей, осмелившаяся судить и выносить приговоры. Нереварин с юным и надменным лицом имперца… Какая ирония! Величайший герой прошлого вернулся в облике одного из презираемых нами чужеземцев - одного из тех, с чьими предками мы сражались когда-то за Морровинд…
Неревар… Может быть, ОН был лучше нас? Он искренне верил в дружбу, но сам не удержался от убийства некогда преданных ему друзей, так его ли тени теперь осуждать нас? Он сделал бы всё лучше, чем сделали мы? Этого уже не узнает никто. Но то, что его тень делает сейчас, вряд ли закончится хорошо. Нереварин поклялся, что сметёт с лица земли всех ложных богов и их последователей. Отлично. Теперь благословенный Морровинд, с такими трудами и такой любовью некогда поднятый нами из руин, Морровинд, где мы веками наводили порядок, объят религиозной войной. А я, последний оставшийся в живых "ложный бог", потерявший силу, даже не могу ничем помочь тем, кто ещё верит мне, кто ещё сражается за меня. Впрочем… уже не сражается. Четыре дня назад мой город, последний оплот сопротивления, пал, и если после этого в Морровинде остались мои последователи, они наверняка попрятались в самых глубоких пещерах, затаились, надеясь на возвращение лучших времён. "Если Вивек с нами, кто устоит против нас?" - повторяют они в яростной надежде формулу из "Книги Восхода и Заката", но… увы им! Те времена прошли безвозвратно. Два дня полыхал город, два дня раздавались в нём лязг металла, грохот атакующих заклинаний, стоны раненых, крики умирающих… Затем всё, что оставалось целым, разграбила армия Нереварина - святые паладины истинных богов… Меня оставили жить. "Тебе всё равно недолго осталось, - сказал мне, связанному, избитому и заплёванному, Нереварин. - Доживай свой век, как крыса, среди этих развалин. И оцени моё милосердие". Его безумных хохот до сих пор стоит у меня в ушах. Да, он действительно уничтожил Сердце Лорхана. Но, возможно, только потому, что я не рассказал ему, как это Сердце подчинить, как овладеть его невероятной мощью. В остальном он такой же сумасшедший, как мы, - Дагот Ур и Трибунал. Слава, власть и безнаказанность вскружили голову и ему. Истинный Неревар был мудр и добр, хотя иногда ему приходилось поступаться собственными принципами. Но его тень - о нет, она не такова. Что ты скажешь теперь, Азура? Этого ли ты хотела?
Что ж, возможно, мы это заслужили. Но ведь было и хорошее. Мы оберегали Морровинд и его жителей, мы относились к ним, как к любимым детям. До тех пор, пока не устали - и не потеряли способность любить и заботиться. До тех пор, пока Сота Сил не скрылся в своём заводной городе, Альмалексия не заперлась в Морнхольде и не утратила мудрости, милосердия и пророческого дара, а я не разучился писать стихи… Вот тогда-то пелена окончательно спала с наших глаз, и мы, наконец осознав, что угроза Красной Горы не исчезнет, пока существует Сердце Лорхана, сами дали в руки Нереварину проклятые инструменты. Шанс остаться в живых после уничтожения питавшего наши силы Сердца был так мал!.. Тем не менее, мы согласились на это. А теперь Нереварина называют "убийцей ложных богов" и славят как защитника истинной веры, словно он все свои великие дела совершил по собственной инициативе, а не по МОЕМУ личному указанию…
В этой истории нет злодеев и праведников. У всех нас руки запятнаны кровью, и не всегда эта кровь оправдана. Никто из нас не уберёгся от ошибок. Сколько камней мы бросили в Воды Времени!.. Но и мы сами - только круги на воде от брошенного (не Лорханом ли?) камня. Пройдут годы - и кто-то забудет нас, а кто-то нет, кто-то проклянёт, а кто-то помянет добрым словом. Может быть, нам повезёт, и не всё в нашей истории будет извращено и оболгано на страницах будущих книг…
Мне действительно осталось недолго. Ибо время моё закончилось, я - всего лишь жалкий обломок величественного прошлого. И я не хочу видеть, что сделает с моим миром Нереварин.
Закат… Как символично! Сегодня вместе с солнцем за горизонт скатится целая эпоха - чтобы уже не вернуться никогда. Видит ли это хоть кто-нибудь столь же отчётливо, как я?..
Ещё несколько минут на руинах моего города, ещё несколько камней, пущенных в воду слабеющей рукой - и я исчезну из этого мира. Что от меня останется? Только горстка праха, только стихи, которые будет носить над обезображенными новой войной землями Морровинда пропитанный кровью и гарью ветер…
Голодных призраков огни маячат, как облака далекие,
В дымах и тенях сливаются на похоронном костре Красной Горы.
Своды и шпили каменных залов,
Освещенных духами умерших.
Кровь разбитых сердец и домов
Кровавыми реками течет, расцветает в фонтанах.
Пойманы за стеклянными стенами разума
Духи дрожащие спят в колыбели пепла.
Но когда проснутся они?
В каком темном тигле зажгутся их души?
И долго ли еще под красными облаками
Сторожевые огни гореть будут?
Сколько жизней, полных труда и стенаний
Нужно, чтоб этой могиле покой ниспослать?
В рассказе использованы отрывки из книг и свитков игры "Morrowind". Они выделены курсивом.
|
