Вампиры и оборотни Андорана

Автор: Кардея Риния*

ПРЕДИСЛОВИЕ Эмривэта Силиеса

Эта книга представляет собой выдержки из частных записок Кардеи Ринии, моей соплеменницы и моего близкого друга, одной из известнейших на Андоране охотниц на вампиров, посвятившей свою жизнь уничтожению этих отвратительных существ и защите от них мирного населения. Кардея передала мне записи на хранение перед своей последней охотой - с которой она, к моей огромной скорби, не вернулась. Идея издать записи принадлежит мне, как и вся ответственность за их публикацию. Разумеется, отрывки, не относящиеся к делу, я в книгу не включил. Название "Вампиры и оборотни Андорана" дал запискам я. Возможно, эта книга поможет кому-то и кого-то спасет или хотя бы даст пищу для размышлений…

* * *

Никогда прежде я не пробовала вести записи о своей жизни. Но теперь чувствую в этом необходимость. Нет, мне нужен не дневник. Просто хранилище для моих воспоминаний и для полученных мной знаний. Возможно, какие-то из них пригодятся мне впоследствии, так что не хотелось бы доверять их только памяти, тем более что память - вещь довольно ненадёжная.

Мы прибыли на Андоран из Киродиила в конце Месяца Сева - я, мои родители, две моих младших сестры и несколько слуг. Мне было всего двадцать лет, я почти ничего не знала о жизни и, конечно, не догадывалась, какие испытания ждут меня впереди… Наша семья принадлежала к старому, но разорившемуся и потерявшему свою былую значимость при дворе аристократическому роду. В силу стесненности в денежных средствах, жизнь в столице в последние годы была нам не по карману, и вот отец приобрел почти за бесценок небольшое поместье на Андоране. Дорога к нашему новому жилищу была неблизкая, но, продав столичный особняк, мебель и часть семейных реликвий, мы получили неплохую сумму и надеялись ближайшие несколько лет прожить более-менее достойно. Это было важнее всего - ведь нужно было вырастить моих сестер, а мне обеспечить приданое. Хотя у меня было мало надежды выйти замуж на Андоране, да, признаться, я и не питала такого желания - в Киродииле оставался один юноша, которого я успела полюбить всем сердцем и предстоящая разлука с которым меня очень тяготила. Однако юноша уже был помолвлен. Его родители нашли ему богатую невесту, а он, хоть и отвечал мне взаимностью, был слишком нерешителен, чтобы ослушаться их.

Дорога была долгая и утомительная, а мои мысли были заняты оставленным в Киродииле возлюбленным, так что я мало что запомнила из этого путешествия. Наши новые земли после ярких красок и веселого шума имперской столицы показались мне унылыми и запущенными, а дом - слишком старым и обветшалым. Однако довольно быстро он был приведен в относительный порядок. Понемногу мы привыкали к новому месту, знакомились с соседями - скромными и простыми людьми, так отличавшимися от высокомерных столичных аристократов. Однако вечерами, когда наш дом погружался в сон, а я, по приобретенной издавна привычке, ещё читала какую-нибудь книгу при свечах или же просто грезила у окна, мне часто бывало не по себе. Мне чудилось, будто кто-то наблюдает за мной, за всеми нами, оттуда, из темноты… Словно этот дом принадлежал не нам, словно мы не имели права здесь находиться… Ночь смотрела на меня множеством глаз, вслушивалась в мое неровное дыхание множеством ушей… И тогда я пряталась под одеяло и долго не могла уснуть, обуреваемая неясным страхом. Однако когда я пыталась поделиться своими тревогами с отцом или матерью, они все списывали на мою бурную фантазию. Увы, они горько ошибались! Это была не фантазия, а интуиция. И вот что произошло дальше, спустя примерно четыре с половиной месяца после переезда.

15-го дня Месяца Мороза я с одним из слуг, пожилым бретоном Симином, поехала в гости к моей ровеснице и новой подруге, Омелии Савии, также вместе с семьей переселившейся несколько лет назад в эти места из Киродиила. Я собиралась вернуться до темноты, но в комнатах Омелии так весело трещал огонь в камине, и мы так оживленно беседовали, делясь девичьими мечтами, и так заливисто смеялись, а за окном неприятно выл ветер, небо заволокли рваные седые тучи, сыпал мелкий колючий снег - уже отнюдь не первый в том году… Словом, я припозднилась, и мы с моим верным старым слугой добрались до нашего поместья только к полуночи, к тому же едва не сбившись с пути по дороге из-за снега и глухой темноты. Дом встретил нас непривычной тишиной, ни в одном из окон не горел свет, что было странно, потому что хотя обычно все домашние и ложились спать довольно рано, кто-то из слуг всегда дежурил ночью со свечой на всякий случай, да и собаки во дворе всегда радостно лаяли, почуяв своих - сейчас же они молчали. Еще больше нас насторожило то, что входная дверь в поместье была не заперта… Симин предложил мне остаться снаружи, пока он с факелом и арбалетом обследует дом. Я согласилась, и он исчез в гнетущем сумраке дома, а я осталась дрожать на крыльце от холода и страха и нервно оглядываться по сторонам - у меня снова возникло то отвратительное чувство, будто кто-то наблюдает за мной из тьмы, сам оставаясь невидимым. Так шли минута за минутой. Симин все не появлялся, и, не выдержав ожидания, я пошла вокруг дома, заглядывая в темные окна. На заднем дворе что-то привлекло мое внимание, и я подошла ближе, чтобы рассмотреть это что-то. О ужас! Наполовину занесенная снегом, там лежала одна из собак. У нее был перебит хребет. Я еще не оправилась от потрясения, когда из дома послышался жуткий крик - я с трудом узнала голос Симина. Крик резко оборвался на какой-то немыслимо высокой ноте, а я упала на колени и, захлебываясь слезами, начала молиться… Не помню, каких богов я призывала. Сил бежать у меня не было. Да и куда мне было бежать в этой страшной темноте, обступившей меня со всех сторон? Внезапно мне почудилось какое-то движение во мраке. В следующее мгновение мрак разделился на несколько фигур, которые двигались ко мне - как бы не спеша, словно уверенные, что жертва никуда не денется. В их движениях, в том, как легко они ориентировались в темноте, было что-то нечеловеческое. Я вскочила и кинулась к задней двери в дом, рванула ее… Дверь поддалась на удивление легко. Она тоже была не заперта. Я бежала по темным комнатам, ища, куда бы спрятаться, а за мной несся жуткий смех. Пробегая через гостиную, я обо что-то споткнулась и упала, успев, однако, опереться на ладони. Ладони погрузились в нечто густое и липкое. Мои глаза уже немного привыкли к темноте, и я, леденея от ужаса, увидела, что предмет, о который я споткнулась, - это мертвое тело одной из моих сестер. Ее горло было разорвано, и это в ее кровь я погрузилась ладонями. Я закричала. Что-то внутри меня с ледяным равнодушием говорило - мне не сбежать, с минуту на минуту я разделю участь своей семьи и слуг (а у меня не оставалось сомнений, что все они пали жертвами тех тварей, которых я видела во дворе). Вот уже чья-то жестокая и сильная рука схватила меня за шиворот и дернула вверх, к бледной, чудовищной морде с раззявленной, окровавленной клыкастой пастью… В этот миг я потеряла сознание.

Очнулась я некоторое время спустя в одной из спален, на кровати. В камине горел огонь, и если бы не следы разгрома вокруг, можно было бы себе вообразить, будто все пережитое было всего лишь приснившимся мне кошмаром… Я осторожно приподнялась, пытаясь сообразить, что происходит и какой еще напасти ждать.
- Она пришла в себя, - послышался женский голос с характерным хаммерфелльским акцентом, и надо мной склонилась редгардка - с самым обычным человеческим лицом, не обезображенном замогильной бледностью и клыками. На ней была костяная броня, у пояса я заметила несколько серебряных метательных ножей. Внимательно вглядываясь в мое лицо, она спросила: - Как себя чувствуешь?
Ответом на ее вопрос были мои рыдания, прорвавшиеся наконец наружу. Я рыдала и рыдала, выплакивая весь свой ужас и всю боль моих потерь, и слезам не было конца. Редгардка крепко обнимала меня и шептала что-то утешительное, пока я не выплакалась, а потом подала мне теплое питье с приятным травяным привкусом, я выпила его и почти мгновенно уснула. Проснулась когда за окном уже было светло. Вместо редгардки рядом со мной сидел пожилой нордлинг. Заметив, что я открыла глаза, он попытался изобразить на своем суровом лице приветливость и поставил мне на кровать поднос с едой и питьем. Я сказала, что не хочу есть.
- Ешь, - ответил он. - Нам предстоит долгий путь. Тебе нужно подкрепиться. Или, может быть, ты все-таки хочешь остаться здесь?
Я не хотела, хотя и не знала, куда предстоит ехать.
Пока я завтракала, с трудом заталкивая в себя пищу, пришла уже знакомая мне редгардка и еще несколько человек. От них я узнала, что наше поместье этой ночью подверглось нападению вампиров - ужасных тварей, о которых я прежде только слышала всякие кошмарные истории. Оказывается, здесь, на Андоране, вампиров в последнее время стало на удивление много, вот почему даже пришлось организовать здесь новую гильдию - Гильдию Охотников на вампиров. И люди, которые собрались сейчас в моем осиротевшем поместье, как раз являлись ее членами.
- Странно, что их было больше десятка, - сказала редгардка (ее звали, как выяснилось, Раминда). - Здесь, на Андоране, вампиры живут раздельно и никогда раньше не собирались вместе. Как хищные звери, которые стараются не заходить на чужую территорию. Это связано с тем, что крупные города хорошо охраняются, а остальные человеческие селения здесь небольшие и расположены довольно далеко друг от друга. Мало пищи. Другое дело Унверон. Там существуют организованные вампирские кланы - Берне и Куарра… Но здесь кланов нет. Так почему?..
Никто из присутствовавших не смог ей ответить.
Слушая размеренную и такую… уютную человеческую речь, я понемногу приходила в себя и вскоре смогла рассказать о себе моим спасителям - а ведь это именно их появления спасло мне жизнь.
- Значит, ты давно чувствовала чужое присутствие? И будто бы наблюдавших было много? - Переспросил меня норд, Халоф. - Я этого опасался. Значит, у них где-то рядом логово.
- Такая же история, как в Бархеме, - негромко сказала Раминда, нахмурив брови.
- Да, точно такая же, - кивнул норд.
- Они объединяются…
- Да.

Сборы были недолгими. Моих родных и слуг Охотники похоронили недалеко от поместья, пока я спала, и мне не пришлось смотреть на их искалеченные тела. Я поплакала на могилах, ощущая, как вместо боли мое сердце начинает заполнять звенящая пустота, полная горечи и ненависти. Отныне я знала, чему будет посвящена моя жизнь. Вернувшись к ожидающим меня Охотникам, я сказала, что хочу вступить в их гильдию. Они понимающе переглянулись. Как потом выяснилось, почти все они потеряли кого-то близкого из-за нападения вампира и почти все вступили в Гильдию, обуреваемые жаждой мести…

Было решено ехать в Мэднор - лесную крепость Охотников, где располагались штаб Гильдии и тренировочный лагерь. "Сейчас нас слишком мало, чтобы лезть в вампирское логово, - сказал Халоф, предводительствовавший нашим маленьким отрядом. - Да и Кардее сначала нужно хоть немного обучиться… Думаю, месяц-другой у нас есть. А потом мы вернемся сюда - и девочка сможет участвовать в охоте и отомстить, а это именно то, что ей сейчас нужно. Нет ничего хуже ненависти, не нашедшей выхода". Дорога заняла день. Мэднор показался мне не слишком приветливым местом - высокие башни из темно-серого камня, гладкого и словно поглощающего свет, острые зубья частокола… Но внутри крепость оказалась более уютной. Я наконец смогла почувствовать себя в безопасности.
Меня представили главе Гильдии - Эмривэту Силиесу, потомку первооткрывателя Андорана, Люциуса Силиуса, как мне сказали. Он официально принял меня в Гильдию. Затем потянулись дни моего обучения - тренировки с разными видами оружия, уроки алхимии (чтобы, в случае чего, можно было приготовить целебные зелья в практически любых условиях), тщательное изучение повадок вампиров, описанных очевидцами… Алхимии меня обучал старик-бретон, Ингерд Аурель. Говорили - хоть сам он никогда на эту тему не распространялся - что некогда он состоял в Гильдии Магов, а потом по какой-то причине оставил ее, долго отшельничал, жил в лесах здесь, на Андоране, пока однажды ему так же внезапно не вздумалось присоединиться к образовавшейся Гильдии Охотников. В охотах он не участвовал и, если не считать уроков алхимии, практически не выходил из своей комнатки, смежной с лабораторией и расположенной на верхнем этаже крепости. Помимо любви к одиночеству, у него было предостаточно и других странностей. Например, он частенько разговаривал сам с собой. Еще он собрал у себя в лаборатории множество непонятных вещей, предназначение которых никому, кроме него, не было ясно, а может быть, не было ясно и ему. Как-то я обратила внимание на один странный предмет из тусклого желтоватого и спросила о нем у Ингерда. Старик загадочно хихикнул и ответил, что этот предмет принадлежал некой древней расе, о которой ныне остались одни воспоминания… Ничего более определенного я не добилась. Возможно, Ингерд имел в виду двемеров… В другой раз я спросила его, почему он никогда не участвовал в охотах. Ведь, кроме алхимии, он владел, как я знала, и заклинаниями школы Разрушения, что весьма могло бы пригодиться.
- Я не убийца, я никогда не использовал свои знания для убийства, - ответил он загадочно. А когда я попросила объяснить мне, почему он называет истребление этих чудовищ, вампиров, убийством, он ответил: - Это всего лишь люди. Люди, меры и прочие разумные двуногие. Они больны, только и всего. Заразились через укус вампира. Видишь ли, девочка, вампиризм - обычная болезнь, и если есть возможность, его можно вылечить в течение первых трех дней с момента заражения. Зельями, заклинаниями, молитвой у алтаря в каком-нибудь храме…
- Тогда почему они не лечатся? Неужели им хочется становиться такими… такими…?!
- Почему же, некоторые лечатся. Но, во-первых, о вампиризме ходит слишком много нелепых слухов, и частенько зараженные даже не знают, что это не проклятие богов, а всего лишь болезнь. Во-вторых, иногда у них нет возможности. А иногда их прельщает то кажущееся могущество, которое они приобретают, становясь чудовищами. Вампиры сильнее нас физически, они быстрее, более ловкие, их раны заживают почти мгновенно - если раненый вампир получит свежую кровь. Они хорошо видят в темноте… Есть еще ряд качеств, присущих вампирам. Некоторых это привлекает - тех, кто и в бытность человеком больше склонялся к пороку и злу, чем к добру.
- И что же, для тех, кто не имел возможности вылечиться, уже нет надежды? - странно, но я даже почувствовала некоторую жалость к этим обреченным существам. Я вдруг осознала, что не все они стали чудовищами по собственной воле.
- Хм… Трудный вопрос. В одной старой книге когда-то очень давно я прочитал, что возможность исцеления все-таки существует. Но увы, я даже не помню названия той книги. Да и к словам автора я тогда отнесся с изрядной долей недоверия… Сейчас я бы, пожалуй, не отказался заняться изучением этого вопроса. Вот что, нужно попробовать поймать хоть одного вампира живым. Возможно, удастся получить какую-нибудь полезную информацию…
- Вы собираетесь разговаривать с вампирами, учитель?! - изумилась я.
- Может быть, это наш единственный шанс получить ответы на кое-какие вопросы? Я займусь изготовлением подходящей сети. Передай, пожалуйста, Халофу, что на следующую охоту я поеду в составе отряда.

Мою первую охоту я буду помнить всю жизнь. Это произошло в начале Месяца Вечерней Звезды. Я ехала в составе отряда Охотников - нас было около двадцати. Стоял жуткий холод, так что даже лица нам пришлось закутать шерстяными шарфами. Из ноздрей лошадей вырывался пар, под их копытами скрипел снег. Я казалась себе жутко неуклюжей в толстой зимней куртке мехом внутрь, в тяжелых зимних сапогах… Я чувствовала себя неуверенно, и даже длинный серебряный меч и тяжелый арбалет, притороченные сзади к седлу, не особенно меняли дело. Вдобавок, возвращение в поместье разбудило мою горечь и мою боль, я едва сдерживала слезы, вспоминая моих родных и наших верных слуг…
Мы спланировали дорогу так, чтобы прибыть в поместье в самом начале дня - нужно было до темноты найти и зачистить вампирское логово. Четверо Охотников отправились на разведку. Остальные занялись последней проверкой оружия и крепких сетей, в которые вплетено было множество зачарованных бусин - с помощью этих сетей Халоф собирался исполнить просьбу Ингерда и поймать вампира…
- У нас только одна сеть, и мы не должны ошибиться, - в десятый раз повторял он нам, хмуря густые брови. - Всякая шваль в лохмотьях нас не интересует. Вряд ли они знают что-то действительно важное: их разум атрофирован, у них остались только инстинкты. Просто хищные животные, слуги Высших Вампиров. Их уничтожить нужно всех. Обращать внимание стоит на того, кто будет выглядеть наиболее представительно. Если звери собираются в стаю, то они собираются вокруг вожака. Нам нужен вожак.
Вход в логово оказался, как выяснилось, совсем недалеко от поместья, в овраге. Его скрывали несколько больших валунов и густой кустарник, так что со стороны он был совершенно незаметен. Разведчики на всякий случай проверили, нет ли еще одного входа. Его не было, что значительно облегчало дело. Отряд почти в полном составе - не считая Ингерда и еще двух человек, оставшихся при лошадях, - двинулся к логову.
Как я знала из лекций, вампиры болезненно реагируют на солнечный свет, поэтому, действуя ночью, днем они отсыпаются в своих укрытиях - склепах или пещерах. Однако в этих укрытиях они сильны и опасны не только ночью, но и днем. Традиционный метод Охотников состоял в том, чтобы с помощью магии вынудить вампиров выбраться наружу, под обжигающие их лучи, где, ослабевшие и страдающие от боли, они теряли часть своего проворства.
Халоф использовал свиток с заклинанием, и огненная змея ринулась внутрь логова, поджигая обледеневшие камни и землю. Спустя пару минут оттуда, из глубины, донесся жуткий вой многих глоток. Вампиры, оказавшиеся в плену огня, пытались выбраться наружу - и нарывались на клинки Охотников. Моей задачей, как и у других арбалетчиков, было не допустить того, чтобы твари вырвались за кольцо охотничьих мечей. Пару раз мне даже представилась возможность выстрелить - и я ее не упустила, вогнав по серебряному болту одной твари в горло и другой в грудную клетку… Вскоре снег вокруг входа в логово весь был пропитан темной кровью, а живых вампиров не осталось. Увы, не обошлось без жертв и в наших рядах: двое Охотников были серьезно ранены, один погиб… Халоф явно начинал нервничать: внутри логова бушевало магическое пламя, а "вожак", который был нам нужен, все не показывался. Когда он, наконец, появился, сразу трое Охотников отлетели от входа, сраженные брошенным им заклинанием. Казалось, солнечный свет нисколько не беспокоит это чудовище. Халоф заорал: "Сеть! Бросайте скорее сеть!" Сеть взвилась в воздух, сверкая зачарованными бусинами, и накрыла вампира, заставляя корчиться от боли. Однако он все еще пытался использовать магию, рыча и скалясь. Тут в овраг примчался Ингерд, поначалу наотрез отказавшийся участвовать в битве, - бледный и взъерошенный, он на ходу швырнул в вампира парализующее заклятие. И немедленно занялся ранеными Охотниками. Арбалетчики - и я в их числе - выстроились рядом с плененным чудовищем, в любой момент готовые стрелять. Меня, признаться, била нервная дрожь, да и остальные Охотники выглядели не лучше - уж слишком жутким был горящий взгляд этого вампира, уж слишком велика была его сила.
Подошли Ингерд и Халоф. Ингерд слегка ослабил свое заклятие, так чтобы вампир смог говорить, и сказал:
- Я буду задавать тебе вопросы, вампир, а тебе лучше бы на них ответить. Ты пленник, и не сможешь сбежать. У тебя нет выбора, если только ты не хочешь усугубить свои мучения.
Вампир, скривив белое лицо в уродливой гримасе, плюнул сквозь плетение сети в сторону Ингерда. Тот ответил маленькой яркой молнией. Вампир застонал.
- Я думаю, мы друг друга поняли, - холодно произнес Ингерд. - А теперь скажи мне, зачем вы собираетесь вместе? Что заставляет вас поступать так? Ведь раньше вы всегда жили поодиночке.
Вампир что-то прорычал. Не сразу удалось понять, что за слово выдавили его бледные губы:
- Мать…
- Мать? Какая еще Мать?! - нахмурился Ингерд. - Ты имеешь в виду Мать Ночи? Вы служите Темному Братству?
- Мать будет править здесь, а вы все станете ее рабами, жалкие ничтожества! - рявкнул вдруг вампир, дико сверкнув глазами. - Будь проклят, смертный! Я не стану больше ничего говорить!
Тут он выгнулся дугой - словно какая-то неведомая сила пыталась сломать его, как ребенок ломает надоевшую игрушку, - страшно закричал, потом так же внезапно ослаб, упал на землю и, дернувшись пару раз, замер. Кто-то осторожно потрогал его концом меча. Вампир был мертв.

В Мэднор возвращались в подавленном состоянии. Нам удалось зачистить логово, но мы не получили интересующей нас информации, а сила Высших Вампиров потрясла не только меня, новичка, но и закаленных в битвах Охотников.
- Никогда я не видел таких сильных… - бормотал себе под нос Халоф, рядом с которым я ехала. - Нужно непременно все рассказать Эмривэту…
- Мне не нравятся происходящие перемены, - хмуро сказала Раминда, ехавшая по другую сторону от Халофа. - Вампиры собираются вместе и… они становятся сильнее. Кажется, в ближайшее время у нас будем много работы. Очень много. Думаю, нам понадобятся еще люди. Судя по всему, с нашей стороны будет немало потерь, - она оглянулась на крытые повозки, в которых везли раненых.
-Люди… Хм. Вот только где их взять? Думаешь, много найдется желающих гоняться за вампирами? Обычно люди предпочитают, наоборот, бежать от этих тварей подальше.
- Ну мы же не бежим.
- У нас нет выбора, Раминда. Нам больше нечего терять, - в голосе Халофа послышалась пронзительная печаль.
- Халоф… - нерешительно произнесла я. - Халоф, расскажи мне, как ты стал Охотником. Если, конечно…
- Нет, все нормально. Мои раны уже затянулись и лишь изредка побаливают. Это было пять лет назад. Понимаешь, одно время я был связан с контрабандистами… Однажды так вышло, что в имперских городах я в глазах закона стал нежеланным гостем. Благодаря приятелям-контрабандистам я перебрался на Андоран - вместе с моей любимой Экки, с которой как раз недавно сыграл свадьбу. Здесь меня никто не знал, я мог начать новую жизнь, что и сделал. Построил хороший дом, крепкий, в нашем, нордлингском стиле, нанял пару работников, чтобы помогали вести хозяйство… Потекла размеренная, уютная жизнь. Но потом все закончилось. - Халоф помолчал. Казалось, морщины на его лице стали глубже. - Однажды ночью я проснулся от непонятного звука. Ну, взял топор, пошел проверить, что да как. В прошлом я и воином успел побывать - перед тем, как связался с контрабандистами. Знал, что случайные ночные шорохи не стоит пропускать мимо ушей. Вышел из дома. Ночь была ясная, теплая. Месяц Солнцеворота. Стою около двери, оглядываюсь. Топор наготове. И вдруг что-то падает на меня сверху - я, с моим чутким воинским слухом, даже не понял, когда оно успело подкрасться… Сбивает меня с ног, валит на землю… Такого сильного и быстрого противника мне прежде не попадалось. Словом, я ничего не успел сделать. Только заорать, когда эта гадина впилась мне в шею. А потом я, как ни стыдно об этом говорить, потерял сознание. Очнулся уже на рассвете. На ноги подняться сразу не смог, пополз на четвереньках проверять, как там моя Экки… Экки была мертва. Выл раненым зверем. Но что уж тут поделаешь… И тогда я дал слово, что отомщу. Найду эту гадину, что убила ее, даже под землей. Шегорату душу заложу, если понадобится, - но отомщу. Кое-как сам себя перевязал, сел на лошадку да и поехал к Эмривэту, соседу моему, в поместье. Эмривэту Силиесу было тогда тридцать пять, он жил на Андоране уже около десяти лет. Некоторое время назад мы разговорились с ним за бутылью мацта, и он рассказал, что в Киродииле лет шесть состоял в тамошней гильдии охотников на вампиров, но потом охотничья жизнь его утомила, и в поисках покоя он перебрался на Андоран. Ну, думаю, тварь, что напала на меня и мою Экки, наверняка была вампиром, кем же еще. И кому же, как не опытному охотнику, мне о ней рассказать? Эмривэт выслушал меня, все больше мрачнея, и сообщил, что месяца три назад на его поместье тоже напал вампир. Разумеется, Эмривэт его зарубил, но наличие на Андоране вампиров стало для него неприятной новостью. А уж после моего рассказа сделалось совсем очевидно, что Гильдия Охотников здесь просто необходима. Поскольку у него был кое-какой опыт, он и стал основателем и главой, а я - его первым учеником. Мои прежние воинские умения весьма пригодились, пришлось только их слегка перековать - я-то раньше только с людьми сражался, а вот на толковую драку с вампирами у меня ловкости и скорости не хватало… Тренировались до упаду. Сначала ездили вдвоем по поместьям да селениям, расспрашивали народ насчет ночным нападений… Потом, когда о нас слух пошел по Андорану, нас и вызывать стали, да и в Гильдию люди начали приходить - не то чтобы многие, но хоть кто-то. Кто-то, как я, потерял близких и горел жаждой мести, кто-то искал славы, кто-то - приключений… Когда народу стало прилично, Эмривэт выкупил Мэднор и устроил там базу. Так Гильдия стала тем, чем является сейчас.

В следующие несколько месяцев я занималась тем, что продолжала учиться, тренировалась каждый день, выезжала на охоты - сначала арбалетчиком, подстраховывая мечников, потом, когда набралась опыта, уже и мечником. Постепенно я добилась значительных успехов, и мне даже доверили обучать новичков. Боль и ненависть ушли из моего сердца. К охотам я стала относиться не как к возможности отомстить, но просто как к работе - тяжелой, опасной, чрезвычайно важной. Так вышло, что со временем я стала второй помощницей Эмривэта. Частенько мы втроем - Эмривэт, Халоф и я - разрабатывали вместе планы охот. За последующие несколько лет Гильдия разрослась, у нее появились небольшие отделения в Эгире и Литуре, хотя обучение новобранцев по-прежнему велось только в Мэдноре. Нападения вампиров на поместья и поселения происходили реже, но вряд ли это можно было назвать таким уж успехом: количество вампиров на Андоране, казалось, вовсе не сократилось, просто эти твари стали осторожней. Их неистребимость нас пугала, однако мы не собирались сдаваться.

В числе новобранцев был один молодой человек, Мариус Альбус. Я почему-то хорошо запомнила тот день, когда он появился в Мэдноре. Должно быть потому, что он показался мне странным. Как всегда, новичка привели к Эмривэту, и тот стал задавать традиционные вопросы:
- Как тебя зовут?
- Мариус Альбус.
- Сколько тебе лет?
- Недавно исполнилось двадцать.
- Откуда ты?
- С Колдерана.
- Как ты нашел нашу крепость? Без проводника в здешних лесах легко заблудиться.
- Я просто поехал следом за вашим отрядом, возвращавшимся с Охоты.
- Хм… Хочешь сказать, что никто из охотников тебя не заметил? Это по меньшей мере странно. Они все неплохие следопыты, и чутье у них будь здоров. Они способны без труда обнаружить не то что людей, но и вампиров.
- Вы мне не верите?
- Если честно, нет.
Молчание.
- Ладно, пойдем дальше. Почему ты решил вступить в Гильдию? Потерял кого-то из близких по вине вампиров?
- Нет.
- Ищешь славы?
- Нет.
- Может быть, думаешь, что можно неплохо заработать на охотах?
- Нет.
- Тогда в чем же дело? Никогда еще не видел никого, кто бы набивался в охотники просто так, без причины!
- Я… Я ищу кое-кого на Андоране. А в Гильдии, как мне думается, я лучше буду осведомлен обо всем и обо всех на острове.
- Ты ищешь кого-то из охотников?
- Нет.
- Кого-то, кто был тебе дорог и стал вампиром? Если так, то лучше забудь об этом. Вампиры - не люди, а к людям относятся всего лишь как к пище… или к потенциальным рабам. Возможно, ты веришь слухам про возможность исцеления?
Загадочная полуулыбка в ответ.
Определенно, странный парень был этот Мариус: странно выглядел, странно вел себя, говорил иногда странные вещи…
- Я ему не доверяю, - ворчал по дороге Халоф, когда мы с ним и ещё несколькими охотниками отправились в Эгир закупать снаряжение для Гильдии - только в столице можно было найти товар самого лучшего качества на всем Андоране. - Представь себе, он отказался от доспеха! Сказал, что привык драться налегке. Тяжелого оружия тоже, видите ли, не любит. Вооружился железным танто и прыгал во время тренировки вокруг меня, словно никс-гончая, так что я с трудом сумел его одолеть. Это я-то!
- Быть ловким и быстрым - это же не преступление, - попыталась я успокоить Халофа.
- У него нечеловеческая ловкость, - буркнул он.
- Но при этом он явно не вампир. Возможно, у него есть какая-то зачарованная вещь, улучшающая способности. На материке многие такими пользуются.
- В любом случае, выходить на тренировку с такой вещью - нечестно. В следующий раз отделаю юнца так, что мало не покажется. Впрочем, я не о том говорю. Этот Мариус, помимо прочего, умеет бесшумно и незаметно перемещаться, в чем дал бы фору любому вампиру, и он не стесняется этим беззастенчиво пользоваться! Вчера вечером, когда все уже разошлись спать, мне не спалось, и я решил еще разок обойти крепость. И что-то дернуло меня заглянуть в лабораторию достопочтенного нашего Ингерда. Кого ты думаешь я там застал? Мариуса! Мерзавец сидел почти в полной темноте, если не считать света неполной луны, и читал какой-то свиток. Я, само собой, высказал ему все, что думал. Потом заглянул в свиток - а это записки Ингерда на каком-то тарабарском языке, только вверху Ингердово имя на имперском… Мариус хоть и сделал вид, что смущен и забрел в лабораторию чуть ли не по ошибке, да только совсем он не выглядел виноватым, и я не думаю, что после моей выволочки он перестанет шляться ночью по крепости.
- Думаешь, он шпион? - напрямую спросила я Халофа. - Но чей? Неужели служит вампирам?
- Не знаю. Сомневаюсь. Я видел вампирских прислужников. Они все чокнутые. Из них не то что шпиона, но и кого попроще не выйдет. А этот… просто немного странный. Хотя… Кто его знает. С этими вампирами день ото дня все новые сложности. Вдруг они изобрели что-нибудь новенькое?
Так, за разговорами и привалами, мы добрались до столицы. Мне уже доводилось бывать здесь, и не могу сказать, что город мне нравился. Суетой и шумом он был похож на другие имперские города, а я за последнее время слишком привыкла к тихой размеренной жизни в Мэдноре. Целый день мы провели, обходя торговцев, пока наконец не закупили все, что было нам нужно, ночь провели в местной таверне, а наутро отправились в обратный путь. Двигались мы довольно медленно из-за нагруженных телег. Все нервничали, опасаясь нападения вампиров: им было бы выгодно сделать так, чтобы наш груз не дошел до Мэднора. Нам оставался день пути, когда нападение действительно произошло, но…

Лошади вели себя тревожно.
- Мне это не нравится, - негромко сказал Халоф. - Как бы, помимо вампиров, не нарваться еще на каких-нибудь хищников…
- Например? - спросила я просто чтобы поддержать беседу… и замерла, всматриваясь в надвигающиеся сумерки - мы как раз остановились на ночлег. Мне показалось, что за деревьями мелькнула темная тень. Не человек, не вампир. Какой-то крупный зверь.
- А, ты тоже, наконец, заметила? - криво усмехнулся Халоф. - Вот на них-то я и намекал.
- На них? Эта зверюга там не одна?
- Да, целая стая. Они уже пару часов следуют за нами. Удивляюсь я все-таки, зачем Эмривэт сделал тебя своей второй помощницей? Ты бываешь ужасно невнимательна, а невнимательность в нашем деле равна гибели.
К нам подошел один из охотников.
- Похоже, они замыкают кольцо, - негромко сказал он. - Вряд ли ими движут дружественные чувства.
- Кто это? - спросила я. - Похожи на волков…
- Да, только гораздо крупнее. Отродясь здесь ничего такого не водилось. Возможно, какие-то существа, созданные с помощью магии… В любом случае, кажется, нам предстоит с ними драться. В этот момент одно из существ вышло на поляну, где мы расположились. Оно явно нисколько нас не боялось и смотрело уверенно и нагло, скалясь и насмешливо вертя мохнатой головой. Вслед за ним появились ещё несколько - с разных сторон поляны, образуя кольцо. Мы, повинуясь жесту Халофа, встали спиной к спине, ощетинившись мечами.
- Похоже, они не сомневаются в победе, - шепнул кто-то из охотников. - Иначе не вели бы себя столь вызывающе.
- Ну да, небось, думают, будто напали на обычный обоз, - хмыкнул Халоф и сплюнул. - Ничего, мы попробуем их разубедить.
Звери напали молча - со всех сторон одновременно. Они двигались стремительно и бесшумно, и если бы не наша выучка, нам пришлось бы совсем туго. По количеству их было чуть больше, чем нас.
Бой был коротким, но жестоким. Двое из нас были убиты, один серьезно ранен. Мы убили троих тварей, после чего остальные - смекнув, видимо, что легкой победы не будет, - так же молча развернулись и исчезли в чаще. Мы завернули тела погибших в плащи и положили на телеги, чтобы наши товарищи в Мэдноре смогли оказать им последние почести. Раненый метался и бредил, несмотря на целебные зелья. До утра никто из нас больше не сомкнул глаз.

- Не понимаю, что с ним происходит, - хмуро сказал Ингерд. - Зелья исцеления ран ему не помогали, но через три дня все раны будто сами заросли!
- Может, все-таки проявился эффект зелий? - задумчиво спросил Эмривэт.
- Мне не встречались подобные случаи, - вежливо, но довольно сухо ответил ему Ингерд.
Мы втроем стояли возле комнаты раненого в бою с таинственными зверьми охотника, Йонуса Рубера. Прошло всего несколько дней, а он уже чувствовал себя весьма неплохо и даже появился на тренировке. Его раны заросли, хотя он все еще выглядел бледным и… встревоженным. Эмривэт и Халоф пытались с ним поговорить, выяснить, что его угнетает, но он им ничего не рассказал.
- Возможно, это никак не связано с той битвой… - предположила я, не испытывая, впрочем, никакой уверенности.
Внезапно дверь комнаты Йонуса распахнулась и на пороге возник Мариус Альбус. Вид у него был задумчивый. Слегка поклонившись нам, как было принято в Гильдии по отношению к старшим по рангу, он быстро прошел мимо и исчез за поворотом коридора.
- Мне начинает казаться, что, впервые со времени основания Гильдии, в Мэдноре происходит что-то такое, что я не в силах ни понять, ни объяснить, - тихо сказал Эмривэт. - Хочется верить, что все разрешится как можно скорее и не доставит нам новых неприятностей. И без того их достаточно: вампиры, теперь еще эти неизвестные твари… Хм… Возможно… Хотя откуда?… Да нет же…
- Кажется, у благородного Эмривэта те же подозрения, что и у меня? - мрачно спросил Ингерд.
- Оборотни?
- Думаю, да. В ту ночь как раз было полнолуние…
На несколько минут повисла гробовая тишина.
- Значит… - наконец медленно выговорил Эмривэт. - Значит, Йонус…
- Похоже на то.
- И как же поступить? Так, как с охотниками, ставшими вампирами?
- Видимо. Оборотни, как и вампиры, - уже не люди, а к людям относятся враждебно.
- Что ж… Значит, придется. Не хочу, чтобы еще кто-то пострадал.

Но Йонуса не нашли ни в тот день, ни после. Охранник у ворот крепости сказал, что видел его: он вышел налегке, без доспехов и оружия, сказав, что устал от каменных стен и хочет искупаться в речке неподалеку. Йонус не вернулся.
А ещё примерно через месяц Ингерд, вернувшись среди ночи за какой-то надобностью в свою лабораторию, убил молнией зверя, обнаруженного там. Осматривая потом труп, Ингерд с изумлением обнаружил на шее твари именной медальон Мариуса Альбуса. Он решил, что Мариус был укушен превратившимся в зверя Йонусом, ещё до исчезновения того. Но Халоф долго спорил с ним об этом и наконец убедил, что Мариус был оборотнем еще до своего появления в крепости, а потом, вероятно, шпионил за нами. Этим и объяснялись все его странности.

Как бы то ни было, с того момента Гильдии пришлось заниматься не только вампирами, но и оборотнями, которые вдруг неизвестно откуда появились на Андоране.


*Поскольку книга написана для аддона "Andoran" к игре "Oblivion", автор указан тоже "игровой".